Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Вы на воздушном шаре летали, — ахнул мальчик. "Папа мне читал, в Риме. Отец Анри из Парижа ему написал. Так я знаю французский, меня папа научил. А можно вас потрогать? — мальчишка, покраснев, протянул руку. Федор пожал ее, твердя про себя: "Нет, этого не может быть, я не верю". Он, осторожно, спросил: "А тебя как зовут?"

— Пьетро Корвино, — мальчик, наконец, все рассмотрел. Пьетро твердо сказал хозяину: "Вот этот".

— Папа мне дал денег, — Пьетро рассмеялся, — чтобы я себе купил что-нибудь на память.

Он взвесил на руке простой, с черненой, серебряной рукояткой, маленький ножик.

Пьетро восхищенно сказал: "Я так давно такой хотел! В Риме они дорого стоят, а больше я нигде и не бывал. Теперь мне домой надо, — он задрал голову и посмотрел на большую, бледную луну. "Мы тут рядом живем. Вообще я сирота, — Пьетро спрятал ножик и пожал плечами. "Папа только знает, что я в Иерусалиме родился. А вы что такой бледный, месье? — озабоченно спросил Пьетро. "Съели что-то не то?"

— Я тебя провожу домой, — еле выговорил Федор, — все-таки поздно.

— Тут безопасно, — отмахнулся Пьетро, но все, же протянул ему ладонь.

— А как зовут твоего отца? — спросил Федор, когда они прошли через рыночную площадь.

— Вот тут мы живем, — Пьетро показал на белого камня, рияд. "У нас фонтан во дворе, так красиво! Зовут его отец Джованни, — прибавил Пьетро. Стукнув медным кольцом в двери, мальчик крикнул: "Папа! Я вернулся!"

— Прекрати, — еще успел сказать себе Федор. "Это другой Джованни, одиннадцать лет прошло. Джованни ди Амальфи давно погиб и похоронен, там, в Магнитной крепости".

Он вспомнил мягкие, темные глаза и веселый голос: "А еще у меня доченька есть, Констанца. Как вернусь отсюда, съезжу в Амстердам, заберу ее и будем с ней в Санкт-Петербурге жить".

— Это просто какой-то монах, — вздохнул про себя Федор, — ты лучше подумай о том, как теперь своего двоюродного племянника отсюда увезти.

Дверь открылась. Высокий, красивый мужчина в темной рясе, выглянул на улицу, вытирая полотенцем руки. "Наконец-то, — он улыбнулся, — купил свой ножик? Сейчас ужинать будем".

— Вот, — гордо сказал Пьетро, — а еще, папа, я с инженером, месье Корнелем, встретился. Тем, что на воздушном шаре летал.

Монах протянул руку: "Отец Джованни, рад встрече. Мы с сыном читали отчет о вашем эксперименте, очень впечатляет. Поужинаете с нами? В Индии я привык к острой еде, так что местная кухня мне нравится".

— Ему тридцать три сейчас, — напомнил себе Федор, — он меня на два года младше, а голова уже в седине. Он меня не узнает, что ли?

Джованни внезапно поморщился — в затылке заболело, он увидел перед собой белесый, густой туман, пронизанный слабыми лучами света.

— Бронзовые волосы, — вспомнил он. "У кого-то были бронзовые волосы, и зеленые глаза. У женщины, я ее видел. А потом выстрелы, взрывы — и темнота. Какие голубые глаза у этого Корнеля — как небо".

— Пьетро, — спокойно велел Федор, — пойди, вымой руки.

Мальчик недоуменно пожал плечами и шмыгнул внутрь рияда. В свете факелов глаза Джованни блестели, переливались. Он поднес руку к седому виску: "Месье Корнель, не поймите меня превратно…, Я, наверное, ошибаюсь, я мало что помню, но мы с вами где-то встречались. В Риме? Он отшатнулся — на большой ладони лежала икона.

— Это она, — подумал Джованни. "Мадонна. Русские ее Богородицей называют. Русские…, Правильно, я же был в России. На Урале, в крепости Магнитной. Там был инженер, Федор Петрович, мы с ним дружили. У него в избе как раз эта икона и висела".

Женщина в белой рубашке, что держала на руках младенца, смотрела на него — твердо, требовательно.

Джованни, помолчав, подняв глаза, неуверенно проговорил: "Я вспомнил. Меня зовут Джованни ди Амальфи. А вы…, ты…, русский, мы с тобой — как раз в России познакомились. Ты был горным инженером, был женат. Я тоже был женат, только моя жена умерла, и дочь — тоже".

— Слава Богу, — Федор облегченно перекрестился и сварливо добавил: "Жива твоя Констанца и здорова. Осенью ей одиннадцать лет исполнилось. Она в Лондоне, у кузена нашего, Питера Кроу. Я, кстати, тоже твой родственник, только дальний. Пошли, — он подтолкнул Джованни, — корми нас. Пусть Пьетро спать ляжет, а я тебе все расскажу".

— Светло, — вдруг сказал ему Джованни, когда они заходили во двор рияда. "В голове светло, понимаешь? Я все вижу, наконец-то".

Федор взглянул на икону и одними губами сказал: "Спасибо тебе".

Они сидели у низкого столика, вокруг подвешенной на цепочках масляной лампы вилась какая-то мошкара, с юга, из пустыни, дул теплый ветер. Джованни, разливая чай, вздохнул: "С Пьетро я поговорю, завтра. И ты тоже — побудь с ним, расскажи ему о родителях его. Мы же ничего не знали — сирота и сирота".

— Врать придется, — Федор вдохнул запах мяты. "Ты же слышал, и о кузене моем покойном, и о той девушке, что Пьетро родила. Не говорить же ребенку обо всем этом".

— Не говорить, — согласился Джованни. "Но знать он должен, Теодор. Ты же, наверное, — мужчина замялся, — захочешь, чтобы Пьетро с тобой жил, в Париже? Я-то в Лондон поеду…, - Джованни внезапно замер: "Орден меня не отпустит, никогда".

— Ты его отец, — просто сказал Федор, — ты его с младенчества вырастил. Езжайте в Англию, забери Констанцу, и живите спокойно. Тем более у Питера сын приемный, от жены моей покойной — ему десять сейчас, Пьетро — шесть, как раз подружатся. Джон теперь в Париже живет и семья его тоже — на континенте, — он широко улыбнулся и увидел глаза Джованни.

— Орден, — пробормотал Федор и выругался. "Как тебя вообще угораздило монахом стать? Хотя в Картахене ты вовремя оказался, — мужчина усмехнулся, — если бы не ты — Иосиф вряд ли бы сейчас сына растил".

— Я этого никогда никому не говорил, — угрюмо отозвался Джованни.

— А мне расскажешь, — Федор потянулся за сладостями: "Вкусные они здесь, пожалуй, еще вкуснее, чем в Иерусалиме. Вот вы уедете, — он хмыкнул, — а я с его величеством Сиди Мохаммедом на юг отправлюсь, на будущие рудники, там меня так не покормят, — добавил он, вытирая руки.

Джованни помолчал. Сомкнув длинные, красивые пальцы, он увидел перед собой на мгновение лицо Мэйгуй.

Федор слушал, изредка отпивая чай: "Это ты сглупил, конечно. Надо было тебе ее увозить оттуда, вот и все. Добрались бы как-нибудь до Кантона, спрятались бы — мне Питер о Китае рассказывал, там людей больше живет, чем во всей Европе. Ничего, отсюда я вас вытащу, обещаю, придумаю что-нибудь. Приедете в Лондон, встретишь хорошую девушку, женишься…"

— А ты? — внезапно спросил Джованни. "Так и не женился, после того, как узнал о смерти Марии, дай ей Господь вечный покой? — мужчина перекрестился.